В Телези, когда служба пошла в полный рост – и смены на дежурстве постоянно чередовались с нарядами – недосып был моим перманентным состоянием. Пока не попривык со временем и не стал ходить чаще в наряд по кухне, где хотя бы не приходилось разбивать время сна на короткие эпизоды. Ну а потом появилось новое поколение «духов», на которых с нас, уже «черпаков», маленькая часть нагрузки отпала. Правда, осенью 1988-го до этого было ещё далеко. А вот родной город – почти рядом.
Призывникам из Эстонии вроде меня здорово везло по сравнению с большинством других: мы служили сравнительно недалеко от дома. Ко мне относительно часто по-очереди наведывались родители. И когда я служил в Пулково, и потом – в Телези. Эти визиты были не только возможностью поговорить с близким человеком и поесть нормальной еды.
Первой в Телези меня навестила мама. И не узнала, когда я примчался на Контрольно-пропускной пункт, окрылённый новостью о её приезде. Не сразу поняла, почему этот подозрительно худющий, осунувшийся парень заговорил с ней, словно старый знакомый. Нетерпеливо перебила и спросила: «А где Андрей?»
Военный билет, удостоверяя свою личность, показывать, к счастью, не пришлось. Но довольно странную половину минуты, пока в глазах матери мой облик кое-как сложился с тем, который она до сих пор держала в голове, пережить всё же довелось.
Из Телези нас очень редко отпускали в увольнение в Питер. Особенно в первый год службы. Приходилось довольствоваться соседней деревенькой, по которой точка и называлась. Летом иногда просто отправлялись в поле неподалёку, чтобы не тратить крайне ограниченное время увольнения на несколько километров пути в деревню и обратно. Правда, иные всё отведённое время проводили в комнате для гостей на КПП, но по мне это было уж слишком.
Я тогда был ещё совсем несмышлёным в этих делах. Кто-то подсказал, что можно остановиться у одной бабки в деревне, она берёт недорого – и мы с матерью пошли туда.
Представьте себе, я мало что помню о той встрече. То есть вспоминать-то и нечего. Мы пришли, бабка пустила нас в комнату и оставила. Мать разложила на столе привезённую человеческую еду, я начал есть, мы немного поговорили о том-о сём… В тёплой избе меня быстро разморило и я стал клевать носом. Уже и еда перестала интересовать, хотя только что готов был уплести тушу кабана.
Прекрасно понимая моё состояние, мама предложила поспать. Было как-то неловко: она, выходит, преодолела четыре сотни километров для того, чтобы посидеть рядом с дрыхнущим сыном. Но так уж хотелось спать, что я без особых раздумий принял предложение, бухнулся на кровать и вскоре пустил слюну.
Всего пару часов сна – и пора топать обратно в часть. Такое вот увольнение… Но настроение было приподнятое: впервые за несколько дней отоспался.
Комментариев нет:
Отправить комментарий